Фрэнк Херберт - Дом глав родов Дюны [= Капитул Дюны]

— Ты думаешь, в науке ключ к утопии?

— И лучшей организации всех наших начинаний.

Помни: бюрократия взращивает комформизм… Сделай так, чтобы она подняла «фатальную глупость» до статуса религии.

— Парадокс, Великая Чтимая Матра. Наука должна быть новаторской. Вот почему наука и бюрократия постоянно пребывают в состоянии войны.

Знает ли она о своих корнях?

— Но подумай о власти! Подумай о тому что могла бы контролировать!

Не знает.

Утверждения Великой Чтимой Матры о контроле заинтересовали Луциллу. Ты контролируешь свою Вселенную, не живешь с ней единым целым. Твой взгляд обращен наружу и никогда вовнутрь. Ты не тренируешь себя, чтобы воспринимать собственные тончайшие реакции, ты наращиваешь мускулы (военную силу, власть), чтобы преодолеть все, что определяешь как препятствие. Эти женщины что, слепы?

Увидев, что Луцилла молчит, Чтимая Матра произнесла:

— В библиотеке мы многое нашли о Бене Тлейлакс. Вы совместно с ними работали над многими проектами, ведьма. Разнообразными проектами: как свести к нулю невидимость не-корабля, как проникнуть в секреты живой клетки, ваша Миссионария Протектива и то, что иногда называется «Языком Бога».

Луцилла выдала кривую улыбку. Они боятся, что гдето там действительно существует Бог. Дай ей почувствовать! Будь откровенна.

— Мы ни в чем не присоединялись с Тлейлаксу. Твои люди неправильно расшифровали свои находки. Тебя нервирует, когда тебе оказывают покровительство? А как, по-твоему, отнесется к этому Бог? Мы высеивали семена религий для собственной защиты. Это было функцией Миссионарии. У Тлейлаксу только одна религия.

— Вы организовывали религии?

— Не совсем. Организационный подход к религии всегда оправдательный. А мы не оправдываемся ни в чем.

— Ты начинаешь мне надоедать. Почему мы так мало нашли о Боге Императоре?

С нажимом!

— Может быть, твои люди уничтожили эти данные.

— Ага, значит, у вас к нему свой интерес.

Как и у тебя, Мадам Паук!

— Позволю себе предположить, что Лито II и его Золотая Тропа были предметом изучения во многих твоих академических центрах.

А вот это была жестоко!

— У нас нет академических центров!

— Ваш интерес к нему удивляет меня.

— Случайность, ничего более.

А этот футар спрыгнул с дерева, где его ударила молния!

— Мы называем его Золотую Тропу «резаной бумагой». Он выкинул ее на волю бесконечных ветров и сказал: «Видите? Вот куда она летит». Это и есть Рассеивание.

— Некоторые предпочитают называть это Исканием.

— Мог ли он на самом деле предсказывать наше будущее? Это вас интересует?

В яблочко!

Великая Чтимая Матра кашлянула в кулак.

— Мы говорим, что Муа Диб создал будущее. Лито II раз создал его.

— Но, если бы я могла знать…

— Пожалуйста! Великая Чтимая Матра! Люди, которые требуют от оракула, чтобы он предсказал их жизнь, на самом деле желают знать, где хранится клад.

— Ну конечно же!

— Знай все свое будущее и ничто больше не застанет тебя врасплох? Так ведь?

— Ты не могла бы сказать лучше.

— А ты говорила, я тебе надоела!

— Что?

Оранжевый огонь у нее в глазах. Осторожно.

— Никогда больше никаких сюрпризов? Что может быть скучнее?

— Аа… О! Но это не то, что я имею в виду.

— Тогда боюсь, Великая Чтимая Матра, я не понимаю, чего ты хочешь.

— Не важно. Мы вернемся к этому завтра.

Передышка!

— В клетку! — Великая Чтимая Матра поднялась с кресла.

— Есть? — голос футара звучал жалобно.

— У меня есть для тебе чудесная еда внизу, милый. А потом я потру тебе спину.

Луцилла вошла в свою клетку, куда ей вслед Великая Чтимая Матра швырнула подушку.

— Воспользуйся ей против шигапроволоки. Видишь, какой я могу быть доброй?

Дверь клетки со щелчком закрылась.

Футар в своей клетке исчез за дальней стеной, панель скользнула на место.

— Они так беспокойны, когда голодны, — сказала Великая Чтимая Матра, потом открыла дверь и обернулась на пороге еще раз окинуть взглядом Луциллу. — Тебя здесь никто не потревожит. Я никому не позволяю входить в эту комнату.

Время от времени Одрейд отправлялась обедать вместе с алколитами и надзирающими за ними Прокторами, непосредственными тюремщиками этой тюрьмы разума, из которой многие так и не выйдут на свободу.

То, что думают и делают алколиты, поставляло Великой Матери информацию на уровне подсознания о том, насколько хорошо функционирует Дом Ордена. Алколиты реагировали, повинуясь предчувствиям и настроениям и гораздо более непосредственно, чем Преподобные Матери. Полные Сестры научились скрывать свое угнетенное состояние. Они не пытались скрыть ничего существенного, но каждый же может выйти погулять в сад или закрыть дверь, тем самым оказываясь вне досягаемости сторожевых псов.

Но только не алколиты.

Теперь в Централи каждая минута была заполнена до предела. Даже через обеденные залы вне зависимости от часа тек постоянный поток завтракающих или обедающих. Рабочие смены расшатаны, а для любой Преподобной Матери нетрудно приспособить свой жизненный цикл под непривычные временные интервалы. Одрейд не могла себе позволить тратить энергию на подобное приспосабливание. Перед вечерней трапезой она, ненадолго задержавшись у двери в Зал Алколитов, услышала, как там внезапно наступила гробовая тишина.

Даже то, как они подносили ко рту пищу, уже о чемто говорило. Куда смотрят глаза, в то время как ложка приближается ко рту? Вот за этой надо понаблюдать, у нее расстроен желудок. А вот эта задумчиво смотрит на каждую ложку подливы так, как будто пытается угадать, куда они подмешали яд. Творческий ум за этими глазами. Испытать ее для назначения на требующее большей восприимчивости место.

Одрейд вошла в зал.

Пол в шахматном порядке был выложен черными и белыми плитами плаза, едва ли его можно чем-нибудь поцарапать. Алколиты поговаривали, что Преподобные Матери используют это расположение цветных плит, как игровую доску: «Кого-то из нас посадить сюда, когото — туда, остальных по центру. Передвинуть фигуры так-то — победитель получает все!»

Одрейд села поближе к углу стола у западных окон. Алколиты потеснились, причем движения их были спокойно ненавязчивыми.